Как современные музеи создают панорамные обзоры, оцифрованные коллекции, мультимедийные композиции, электронные каталоги. 7 российских музеев, которые создали мощные музейные интернет-порталы. И почему не у каждого музея получается переходить в цифру.
Поделитесь этой статьей с друзьями
В мае месяце прошло главное музейное событие года «Ночь музеев». Владимир Определёнов, заместитель директора по информационным технологиям Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, встретился с журналистом Теплицы Марией Борисёнок. Они поговорили о том, как музеи используют технологии и почему так важно оцифровывать музейные коллекции, пока не поздно.
Владимир Определёнов, заместитель директора Государственного музея изобразительных искусств имени А.С.Пушкина по информационным технологиям. Фото: Мария Борисёнок.
– Владимир, скажите, что сегодня можно назвать «виртуальным музеем»?
– Есть большая путаница в терминологии. Виртуальная реальность – это реальность, в которую мы эмоционально погружаемся за счет ощущений, звуков, видеоряда. Стоит признать, что виртуальных музеев с полным погружением еще не существует.
И нельзя говорить о том, что любая коллекция в электронном виде – это виртуальный музей.
Можно увидеть качественные панорамные обзоры, оцифрованные коллекции, мультимедийные композиции, электронные каталоги, но музей – это другое.
– А что тогда представляет собой виртуальный музей?
– Сейчас Министерство культуры выпустило методические рекомендации, чтобы разграничить все понятия. Тем более что эти вещи требуют финансирования.
Если мы будем говорить о виртуальном музее, то это некий аппаратно-программный комплекс, который обладает классическими признаками музея плюс вызывает эмоциональное погружение человека в среду.
Виртуальный музей – это не то, что можно выложить в Интернет и забыть. Вы не встретите музей, который не ведет активности. Поэтому «виртуальный музей» – это практически новый институт, который взаимодействует с посетителями по-новому.
Нужно понимать, что Интернет – это всего лишь витрина, через которую музей показывает то, что у него есть. Если виртуальный музей живет, постоянно обновляется, загружает аудиоэкскурсии, создает событийную онлайн-историю, то это можно назвать музеем.
– Расскажите, как происходила разработка сайта и процесс оцифровывания экспонатов вашего Пушкинского музея?
– Сейчас у Министерства культуры есть программа по развитию музейных интернет-порталов. Реализовано около 7 проектов, из них самые крупные – Государственный музей нового западного искусства, Государственный Русский музей (виртуальный филиал), Государственный Эрмитаж, Музей архитектуры имени Щусева и другие.
Мы рады, что у нас есть внятный исполнитель, который прислушивается к пожеланиям. Никакого «черного ящика» на выходе мы не получаем, а видим, как проходит работа.
– По каким критериям проходит отбор музеев для участия в государственных программах?
– В этих программах может выиграть любой музей, если у него есть понятный проект. К сожалению, мало кто способен конкретно сформулировать свой запрос.
Часть заявок, которые приходят, не выдерживают критики. Осмысленный проект – комплексный продукт, где расписано, на что конкретно пойдут деньги и для чего.
– Скажите, а вы поддерживаете региональные музеи? К вам обращаются за помощью при оцифровке произведений?
– У нас есть множество конференций, и мы всегда делимся опытом. Нет понятия музея как музея. Есть люди, которые работают в музеях, делают запросы и получают обратный отклик. Из-под палки ничего не может быть.
– Сейчас во многих музеях используется технология iBeacon. Расскажите, почему она так популярна среди музеев?
– Технология iBeacon – это разработка Apple, представляет собой электронную метку, которая считывает местоположение пользователя в помещении и реагирует на Bluetooth соединение.
Эта метка определяет, где вы, и посылает на ваш телефон информацию об экспонатах рядом с вами.
Музей может поставить 50 меток, но если речь о 3500 метках, то это уже другой масштаб и затраты. Эта технология популярна, но она не заменит аудиогиды, потому что часто человек идет в музей, не зная, что есть такая возможность получения информации через смартфон.
– Когда создаются проекты музеев, мобильных приложений, то какой портрет пользователя вы себе составляете?
– В принципе, искусствовед может взять книгу, каталог и найти там все, что ему нужно. Он способен самостоятельно разобраться в вопросе, поэтому его не нужно привлекать к искусству.
Технологии и виртуальные музеи – это больше для популяризации знаний. Нам нужен эмоциональный отклик человека от посещения сайта, чтобы человек пришел в музей.
– Какие возможности есть у виртуальных музеев с оцифрованными залами и экспозициями?
– Смотрите, если я включу скайп и буду читать лекцию по залу, то я могу провести полноценную экскурсию. Но если заниматься этим серьезно, то это станет полноценным проектом, который нужно продумывать.
Получение панорамных снимков зала решают еще один важный вопрос – вопрос фиксации пространства.
Выставки проходят каждые 3 месяца. Есть уникальные проекты, которые больше никогда не повторятся. Над ними работают крупные архитекторы, множество людей. Это сложный интеллектуальный продукт, который не сохраняется.
Поэтому если мы будем фиксировать залы, то я могу смотреть, как выглядел зал год назад, 3 года. Так появляется глубина пространства.
– Сколько человек у вас занимается оцифровыванием произведений, и как происходит этот процесс?
– У нас есть непрерывная оцифровка, которая осуществляется силами четырех сотрудников. Есть внешние контракты, когда мы проводим конкурсы на оцифровку экспонатов. В этом случае у компаний есть качественная аппаратура, и процесс цифровой обработки у них происходит быстрее.
Вообще, постановка света для съемок занимает некоторое время, но немного.
В день можно снять 300 гравюр, но дальше нужно время, чтобы их обработать и осмыслить. Практически нет случаев, когда сырой файл сразу становится готовым.
1875 — 1877. ГМИИ им А.С.Пушкина
– Насколько обязательна для музеев деятельность по оцифровыванию предметов?
– Есть рекомендации от Министерства культуры о переводе предметов в электронный вид. Ведь здесь важен именно вопрос сохранения образов.
Проблема скандальных музейных краж в том, что если у тебя нет картинки, то ты ничего не можешь предъявить в Интерпол. По описанию сложно сказать, та эта вещь или нет.
– Какие предметы сейчас требуют наибольшего внимания по сохранению?
– Исчезает все, что касается холстов, графических листов и даже фотографий 30-летней давности, потому что негативы разрушаются.
Это из-за того, что производство пленки стало массовым, ее качество значительно пострадало. Фотографии начала XIX века сохраняются намного лучше.
Вопрос оцифровки – это вопрос сохранения образа, который мы можем передать дальше потомкам.
И не стоит забывать, что есть много нематериальных объектов: песни, звуки, которые мы можем потерять, если не начнем фиксировать.
– Посоветуйте читателям сайты музеев, которые вы регулярно просматриваете.
– Я не могу сказать, что что-то просматриваю ежедневно, но, конечно, захожу на сайт музея «Тейт Британия», музея Метрополитен (Нью-Йорк), музея МоМА (Museum of Modern Art, MoMA, Нью-Йорк).
Вкус формируется за счет вашей «визуальной насмотренности», поэтому уделяйте этому внимание.
Подробнее о деятельности ГМИИ им. А.С. Пушкина читайте в материале «Теплицы» «Политика интернет-коммуникаций и создания информационных ресурсов крупного музея».