20% заработной платы зависит от пола. Статистику 2018 и 2019 годов привела Международная организация труда (International Labour Organization, ILO), подчеркнув, что даже более высокий уровень образования не обеспечивает женщинам одинаковое с мужчинами денежное вознаграждение. В чем причины дискриминации и почему профессии до сих пор делятся на «женские» и «мужские», рассказала Нурия Фатыхова, координатор программы «Демократия» российского отделения Фонда Генриха Бёлля.
Исследования ILO охватили 70 государств и около 80% наемных работников во всем мире. В десятке стран с самой большой разницей в почасовой оплате труда как развивающиеся страны вроде Пакистана, так и прогрессивная Германия. Интересно, что на уровень заработка влияет и рождение детей: в России отцы в среднем «теряют» 2% от зарплаты, матери – почти 15%.
Было бы логичным предположить, что мужчины получают больше, когда речь идет о физическом труде. Однако это не так. По данным одного из крупнейших рекрутинговых сервисов Hired, в США в 60% случаев, открывая вакансии в IT-сфере, компании предлагали женщинам меньшую зарплату. На позициях, связанных с программированием и аналитикой данных, им платили на 8% меньше, чем мужчинам. Согласно исследованиям ресурса StackOverflow, 92% всех разработчиков в мире – мужчины.
Нурия Фатыхова с 2012 года координирует программу «Демократия» в Фонде им. Генриха Бёлля в России. В нее входят вопросы исторической памяти, просветительские проекты в сфере гендера, антидискриминационного дискурса, журналистской этики и свободы слова, зеленая повестка в экономике, культура донорства в бизнесе для проектов гражданского сектора. Она также исследует механизмы работы институтов гражданского общества и разрабатывает образовательные и социальные проекты, в том числе антидискриминационнные тренинги для организаций и школ.
– Ограничения по полу, расе и возрасту запрещены в объявлениях о работе. Но тот же Facebook позволяет обойти их, настраивая показ на определенную гендерную группу. Таким образом, женщины просто не видят часть предложений о найме. Как вы думаете, в чем проблема неравенства на рынке труда?
– Призвание женщины долго описывало классическое немецкое «Kinder, Küche, Kirche» («Дети, кухня, церковь»). Лишь недавно мы получили право голоса. Тем не менее даже сегодня почти во всех парламентах мира подавляющее большинство мужчины. Это происходит по старой привычке – из соображений «не женское это дело».
Когда мы видим во власти людей, ответственных за судьбу страны, и среди них 99% мужчины, кажется, что доверять самое важное нужно мужчинам. Отсюда стереотип «мужчина – кормилец». А IT как раз «элитная область» с высокими зарплатами – она как нельзя лучше подходит для роли «кормильца». Плюс мифы о том, что у женщин хуже развито логическое мышление и нет стремления к лидерству.
Есть предубеждение, что мужчины всегда оказываются на передовой освоения каких-то наиболее современных механизмов и технологий, особенно там, где есть риск и адреналин. Так, возможно, было бы и с IT. Но мы помним, что первым человеком у истоков программирования была Ада Лавлейс. А ее учителем была автор книги «Взаимосвязь физических наук», астроном и математик Мэри Сомервилль. По материалам Forbes.
Другой важный фактор – само отношение к женщинам, их положению в обществе. Все начинается с ранней школы: мы впитываем поведенческие нормы на тех же кружках по рукоделию. Впоследствии, даже если женщина получила классную специальность и начала строить карьеру, она уходит из профессии, как только заводит семью. Потому что в обществе существует такая биполярность: либо семья, либо карьера.
Часто женщина жертвует амбициями в угоду семье – она будет ориентироваться на менее престижную работу, просто чтобы больше времени проводить с родными. Это неплохо, когда речь идет о самостоятельном решении. Однако часто просто нет выбора: уход за ребенком и домашняя работа в большей степени все-таки ложатся на плечи женщин.
– Получается обоюдоострая проблема: общество не готово дать женщинам полную свободу, а женщины, в свою очередь, не готовы отказаться от «второй смены», ведь со школы внушалась необходимость быть хорошей хозяйкой. Шаги к изменениям должны быть с той и с этой стороны?
– Да, верно. Наш проект She is an expert как раз история про такой шаг вперед. Его глобальная цель – сделать женщин-экспертов видимыми для публичного пространства, а практическая задача – мотивировать женщин нажать кнопку «Стать». С психологической точки зрения важно принять это решение – назвать себя экспертом и поделиться с обществом своим профессиональным опытом.
She is an expert – сообщество женщин-экспертов, которые готовы транслировать знания и делиться опытом. На платформе две кнопки: «Стать» и «Найти». Нажимая «Стать», женщина регистрирует себя как эксперта (-ку), заполняя анкету и выбирая область знаний. Выбирая «Найти», пользователи получают доступ к базе, где можно найти подходящих по специализации и навыкам экспертов (-ок). Из описания проекта She is an expert.
Нас часто упрекают в дискриминации мужчин: «вам же нужны только женщины». Я эти разговоры называют гендерным ресентиментом. Никакой угрозы в том, что мужская экспертиза пострадает, я не вижу. Мы не говорим о полной замене мужской экспертизы женской, мы за наличие женской экспертизы как таковой.
– Расскажите, как пришла идея создать проект She is an expert?
– Я понимала, что нельзя говорить о стабильном демократическом процессе, если в обществе есть дисбаланс между присутствием мужчин и женщин. А он существует везде. Принимают решения, делают заявления, занимают руководящие позиции в основном мужчины. И я не говорю, что нужно ограничить им доступ, – необходимо обеспечить такие же условия и для женщин. У мужчин свой социальный опыт, а у женщин свой. Между тем компании только выигрывают от разнообразия в коллективе, а наличие цифровых компетенций помогает сократить разрыв между представительством мужчин и женщин в штате и расширяет карьерные перспективы.
Именно такой была первая мотивация к созданию проекта – сократить разрыв. Однако когда сайт запускался, стали приходить письма от женщин, и буквально каждая вторая спрашивала, кто будет решать, эксперт она или нет. Меня этот вопрос напугал. Я смотрела на их биографии и понимала, что многие страдают синдромом самозванца – их знаний более чем достаточно, чтобы назвать себя экспертом. Так я поменяла цели и задачи местами и сделала проект, в первую очередь, для женщин.
– Насколько важны подобные инициативы в контексте общества, ведь многие считают, что существуют куда более значимые проблемы, чем гендерное неравенство?
– Если общество проголосовало за либерально-демократический курс, надо принимать законы, легитимизирующие новые стандарты – стандарты равенства. Есть удивительный пример: Руанда – африканская страна, о которой мы знаем в основном только плохое. Например, что в 1990-е годы там произошел страшнейший геноцид между двумя племенами.
Однако эта страна сегодня приняла курс на либеральную демократию. В парламенте по закону должно быть 50% женщин, а в местных компаниях выделяется 30-процентная квота. Сегодня там в парламенте 64% женщин, для сравнения: в США женщинам принадлежит 20% мест в Конгрессе. Женщины не стараются перенять мужской образ мышления, чтобы быть на равных, они защищают интересы своей социальной группы.
Я бы хотела, чтобы такие инициативы были и в других странах. Все те культурные и либеральные проекты, которые создают что-то во благо общества, должны коммуницировать со всеми – и с мужчинами, и женщинами.
– Насколько очевидно гендерное неравенство в цифровой среде? Многие с ним просто не сталкивались, поэтому считают, что проблема надумана.
– Достаточно посмотреть на факты – от статистики занятости мужчин в IT до технологических продуктов, которыми мы пользуемся. Например, Tinder имеет архаичный патриархальный алгоритм. Он не эмансипирует отношения, а стереотипизирует их, подбирая тех или иных партнеров.
В 2016 году исследователи проанализировали около 3 млн запросов на рассмотрение кода, поданных на GitHub, и обнаружили, что написанные женщинами коды одобряли чаще (78,6%), чем написанные мужчинами (74,6%). Но эта разница существовала только в том случае, если пол отправителей был скрыт. По материалам The Guardian
Также весьма интересно, что голосовые помощники в основном «женщины»: Alexa, Алиса, Siri. Это забавно, но настораживает: стереотип опять направлен на усиление общественной практики – ассистентка, помощница, секретарь… Педагогика, гуманитарные науки также до сих пор считаются «женской прерогативой».
В области естественных наук, технологий, инженерии и математики (STEM – Science, Technology, Еngineering, Мathematics) мужчин в 3-4 раза больше, чем женщин. Масштабы этой диспропорции примерно одинаковы для России, Европы и США.
Для решения этой проблемы нужны инклюзивные проекты. Но полноценных, долгосрочных программ я встречала мало. Таких, как, например, конкурс научно-технических и инженерных проектов «Женщины в STEM». Он был создан бывшим президентом Кыргызстана Розой Отунбаевой и исследовательницей британского университета Бата Асель Сартбаевой. Родившаяся и выросшая в Кыргызстане Асель Сартбаева вошла в список 175 мировых ученых в области химии Королевского химического общества Великобритании. В 2017 году она получила премию IChemE Global Awards за изобретение инновационного способа хранения вакцин без охлаждения.
Общество устроено так, что, предоставив равные возможности, мы не предоставляем равных условий для их реализации. В семье, в университете, при приеме на работу на женщину смотрят по-другому. Поэтому нужна эта пресловутая «табуретка выравнивания», например, квота для женщин. Это история не про то, что женщины не справятся сами, это попытка уравнять шансы в диспропорциональном обществе. Я хочу, чтобы мужчинам и женщинам можно было бы прикладывать одни и те же усилия, чтобы добиться одного и того же. Поэтому я вижу в квотировании только вот этот механизм выравнивания.
– Как еще можно повысить видимость женщин в профессиональном сообществе?
– В рамках проекта She is an expert мы будем изучать, например, статистику цитируемости женщин в медиа. Эксперты Who Makes the News проанализировали медиа более 100 стран (Россия не вошла в список) и выяснили, что 81% опрошенных экспертов в глобальных новостях – это мужчины. С 2005 года цитируемость женщин увеличилась только на 2% . Чаще всего женщин цитируют в США – 32%, потом идут страны Карибского бассейна и Латинская Америка. Гендерный разрыв в цифровых медиа еще больше, чем в традиционных: здесь женщин цитируют в три раза реже.
Исследователи из России, США и Канады проанализировали более миллиона статей за 1973-2012 гг., авторами или соавторами которых выступили советские и российские ученые. Выяснилось, что женского авторства меньше практически во всех областях. Особенно это касается математики, физики и технических наук: здесь женщин менее 20%. Отдельная статистика собрана за 2008-2012 гг.: публикаций женщин оказалось меньше на треть. По материалам журнала Higher Education in Russia and Beyond
– А как вы сами пришли к изучению гендерных вопросов?
– Я координатор проекта в Фонде имени Генриха Бёлля – здесь я не только помогаю НКО, но и поддерживаю социально важные инициативы. Я занимаюсь демократией в широком смысле слова. У фонда в России много партнеров, которые проводят масштабные конференции и другие мероприятия. Все они работают над повышением демократической культуры, но везде критически не хватает женской экспертизы. То есть когда люди говорят о будущем России, то в центре внимания, как правило, мужчины. Я смотрела на проекты фонда и понимала, что такая ситуация везде, и это катастрофа. Этот гендерный дисбаланс во всех сферах жизни.
– Феминизм сейчас одна из самых острых тем. Вы согласны с тем, что, в первую очередь, это история про выбор – вне зависимости от пола человек может сам определить свои приоритеты?
– Да, безусловно. Одна из задач феминизма – освободить и мужчину, и женщину от гендерных стереотипизирующих рамок. Если мужчина хочет взять декретный отпуск, ему нужно создать все условия для этого, в том числе и финансовые. Если женщина не хочет делать карьеру и предпочитает быть домохозяйкой – это ее выбор, его нужно уважать. Но здесь важно помнить про экономические вопросы. Как сделать так, чтобы женщина, выбирающая домашний образ жизни, оставалась независимой? Она будет выполнять домашнюю работу – официально она неоплачиваемая, но вклад в семейный бюджет и благосостояние семьи очевиден.
Еще по теме: Насилию.нет: что такое феминизм?
Мы должны думать о политических решениях, которые изменят ситуацию. Если смотреть на феминизм как на право выбора, нужно сделать так, чтобы условия для этого выбора были хорошие. Но пока, по прогнозам, на преодоление гендерного разрыва в оплате труда потребуется 202 года, а на сокращение политического неравенства – 107 лет.
– Что вы посоветуете девушкам, которые хотят защищать свои интересы?
– Я вижу, что сегодня 20-летние девушки по-другому относятся к понятию феминизма. Они не стесняются своих взглядов, у них в университетах есть группы по интересам, где участницы смело заявляют о своей идентичности и помогают единомышленницам. Определенно, какие-то трансформации уже произошли. В том числе благодаря Интернету. Пока у нас есть возможность обмениваться информацией, нужно искать пути самореализации и обязательно поддержку.
Гендерную социализацию и уверенность в себе также помогают развивать независимые образовательные проекты. Тот же Arzamas выпустил проект «Что такое гендер?», это потрясающий образовательный ресурс.
Новое поколение россиян, молодых людей и девушек, гораздо демократичнее. Уверена, многие процессы они сами возьмут в свои руки. Дело за взрослыми – теми, кто, находясь у власти, не перекрывал бы молодым кислород. Нам, старшему поколению, не стоит отставать от молодых в понимании того, что гендерное равенство – это круто.
