Осенью «Теплица» выпустила обзор книги американского исследователя Эндрю Шрока (Andrew Schrock) «Гражданские технологии» («Civic Tech») о том, как технологии помогают делать правительство подотчетнее, а жизнь городских сообществ – проще.
Шрок не был исключительно сторонним наблюдателем. Он сам состоял в движении гражданских хакеров: был волонтером, организовывал хакатоны и работал с местным сообществом. Социальный исследователь Дмитрий Муравьев поговорил с Эндрю Шроком о будущем движения гражданских технологий, смысле хакатонов и американских моделях поддержки проектов, использующих технологии ради общественного блага.
В понимании Эндрю Шрока «гражданский хакер» – собирательное название для людей разных профессий, сотрудничающих друг с другом для решения социально значимых проблем с помощью технологий.
– В вашей книге вы обсуждаете гражданские технологии в американском контексте. Расскажите, как политические условия влияют на гражданские технологии в разных странах? Кто и как занимается организацией гражданских хакеров на международном уровне?
– Когда исследователи начинают думать о том, как люди взаимодействуют с правительством, очень много зависит от историй институтов и политической истории. В США так называемый «американский вариант» гражданских технологий очень связан с тем, как работает правительство. В США есть местные органы власти, правительство штата и федеральное правительство. Это многоуровневое управление влияет на структуры поддержки гражданских инициатив. В сравнении с США, Великобритания, к примеру, географически меньше, поэтому там несколько больше контроля сверху. Иными словами, в национальных контекстах гражданские технологии часто связаны с политической и институциональной историей.
С другой стороны, есть международные усилия по построению сообществ. Так, Code for America сейчас работает над строительством инициативы Code for All – международной сети организаций, занимающихся гражданскими технологиями. Я думаю, что одна из причин, делающих гражданские технологии столь привлекательными для многих людей, заключается в их сущностно локальном характере. Из-за этого в своем технологическом проектировании практики часто пытаются выдерживать баланс между локальными особенностями и интересами местных жителей с одной стороны, а с другой – со стремлением сделать полезный для множества контекстов продукт. Пытаться достичь обеих целей одновременно часто бывает трудно.
– Расскажите, кто и как поддерживает гражданские технологии в США?
– В США есть широко распространенный интерес к гражданским технологиям по всей стране. Например, бригады Code For America – первая модель организации поддержки таких инициатив – появились в 2011 году во многом из-за этого. Бригады – это небольшие команды разработчиков, дизайнеров и других гражданских хакеров. Они получают финансирование, чтобы работать над проблемами местных сообществ. Когда Дженнифер Палка основала Code For America, она не говорила: «Ага! Нам нужны бригады». Им предложили сделать более локальный вариант стипендий, что и случилось. Сейчас есть много таких небольших организаций, примерно 85 по стране. Многие из них очень неформальны, и у них не такой большой политический капитал, доступное физическое пространство или финансовые ресурсы. Code for America функционирует как некоммерческая организация, поэтому все ее бригады имеют такой же статус, и это накладывает определенные ограничения.
Также есть вторая модель. Например, некоммерческая организация Civic Hall в Нью-Йорке – это одновременно коворкинговое пространство, образовательная площадка, а также место для нетворкинга и сотрудничества между разными организациями и активистами. У них получается организовывать события, посвященные тематике гражданских технологий. Во многом это происходит благодаря тому, что в Нью-Йорке достаточно заинтересованных людей, чтобы сделать это экономически жизнеспособным. Они сейчас строят новый центр, поддержанный мэром Биллом де Блазио.
Третья модель поддержки гражданских технологий связана с академическими институтами. Например, в университете Мичигана есть профессор Клифф Лампе, который занимается тем, что он называет гражданским дизайном взаимодействия (citizen interaction design). Он устанавливает партнерства через академическую институцию с местным правительством и делает это достаточно умно. Он удостоверяется, что предлагаемые проекты структурированы правильно, и его студенты получают формальные и неформальные блага благодаря участию в них. Лампе также настаивает, чтобы студенты участвовали в них около трех лет, так что это относительно продолжительный период времени. Часто в вопросах технологического дизайна мы слишком спешим. В особенности когда дело доходит до правительства, нужно понимать, что все быстро не меняется. Вам нужно получить политический капитал, чтобы менять все так, как вам бы хотелось.
Один из моих исследовательских интересов и связан с картографированием подобных моделей. У них есть свои достоинства и недостатки. Необходимо больше думать о связи между организационными моделями и проектированием технологий, ориентированных на общественный интерес. Кажется, что мы часто об этом так не думаем, и здесь я вижу проблему.
Когда мы говорим, что Facebook делает какие-то ужасные вещи (имеется в виду, например, незаконное использование персональных данных пользователей и микротаргетинг в политических целях. – Прим. ред.), мы не думаем, что это связано с организационными особенностями. Но я думаю, что часто так и есть. Проблемы технологического дизайна часто по сути проблемы организационной структуры. Наша задача – вообразить и претворить в жизнь альтернативные формы организации. Ведь если мы только и будем говорить о том, какой Facebook плохой, ничего не изменится, ведь нет альтернативы.
– Гражданским хакерам часто не хватает политического влияния, чтобы в полной мере делать то, что они считают важным. Как им убеждать разные организации? Например, если я участник неформальной инициативы, как мне убедить НКО, местную администрацию или федеральное правительство поддержать наши проекты?
– Да, это отличный вопрос. В конце концов, необходимо получать откуда-то деньги. Я думаю, в США зачастую местные группы устанавливают доверительные отношения с местным правительством, поэтому когда последнему нужна, например, помощь с открытыми данными или с гражданским вовлечением, они часто обращаются именно к гражданским хакерам.
Другим способом заручиться поддержкой может быть не идти к правительству, а идти сразу к сообществу и фокусироваться на идеях самоуправления. Часто люди, которых я интервьюировал для исследования, были очарованы этой идей: ведь правительство настолько большое, с ним часто сложно разговаривать и так далее. С сообществом тоже есть свои проблемы, но они другие. Поэтому некоторые гражданские хакеры работают на местном уровне. Если вы работаете с сообществами напрямую, то вы зачастую получаете финансирование через НКО и фонды, но для этого нужно быть достаточно большой организацией. Однако, например, фонд Knight Foundation дает небольшие гранты для маленьких организаций, но в целом в этой области не так много финансирования.
Это частично связано с тем, что долгое время гражданские технологии мыслились как продолжение технологической индустрии, поэтому был интерес к тому, чтобы создавать прибыльные проекты. Но я не думаю, что именно это делает гражданские технологии действительно интересной, свежей и волнующей идеей. Скорее благодаря гражданским технологиям общество приобретает новые организации, сети поддержки и вовлечение общественности. И это более важно.
Еще один момент связан с коммуникаций и политической ситуацией. В Лос-Анджелесе, например, сейчас есть стремление справиться с бездомностью, поэтому если вы работаете над проектом, предлагающим решения для этого, получить поддержку намного легче. Если за идеей стоит актуальная политическая повестка, то обычно намного проще получить на нее деньги. В таких случаях как раз появляется возможность сыграть на том, что происходит сейчас, попытаться решить социальную проблему и привлечь к ней внимание. Определенные организации долго занимаются проблемами бездомных людей, и их успехи во многом зависят от меняющегося общественного интереса к этой проблеме. Многих практиков этот политический момент достаточно фрустрирует, но я думаю, что если мы будем реалистичны, его необходимо учитывать.
– В книге вы также обсуждаете хакатоны. Многие их организаторы сталкиваются с тем, что задуманные проекты часто не доходят до финиша, а команды распадаются. Как вам кажется, это действительно важная проблема?
– Это зависит от того, ожидаете ли вы, что хакатоны дадут вам готовые технологии. Я не думаю, что это та причина, из-за которой гражданские хакатоны действительно важны. Хакатоны открывают нам глаза на трудности, с которыми мы сталкиваемся при попытке привнести политику в технологический дизайн. Публичные лица часто заинтересованы в таком «спектакле участия», не так ли? Все собираются вместе, работают. Политика же всегда связана во многом с образом и спектаклем. Для политиков поддержка таких событий в этом смысле достаточно выгодна.
Но в то же время приходящие туда люди часто заинтересованы в чем-то другом. Им действительно интересно улучшить то, как работает правительство. Поэтому я считаю, что, думая о важности гражданских хакатонов, необходимо также думать об организационных и политических результатах. Все же в хакатонах у людей появляется возможность поучаствовать, попробовать что-то новое для них. Иногда им это не нравится, а в других случаях этот опыт становится причиной задержаться в сообществе подольше. Из каких-то начатых, но незаконченных проектов и витающих в воздухе идей в отдаленной перспективе может получится нечто очень интересное. Хакатоны не только про готовые технологии, но и про новые волнующие политические идеи и практики, объединяющие людей. Если мы будем думать об этих двух аспектах как взаимосвязанных, то мы сможем лучше понять значимость той работы, которая там проходит.
– Если думать о хакатонах таким образом, то в чем их ценность для организаторов, сообщества и участников?
– Да, это хороший вопрос. Если хакатон не связан исключительно с завершением создания приложения или вебсайта, то зачем он вообще нужен? С одной стороны, они полезны для установления связей и профессионального развития. С другой стороны, это опыт экспериментирования. Он позволяет тебе думать о взаимосвязях между политикой и технологией и о том, как она может выглядеть в будущем.
Мы сейчас в таком положении, в котором технологические корпорации во многом задают будущее, но я не уверен, что это здоровая ситуация. Часто когда, например, Facebook придумывают очередное обновление дизайна, за ним не лежит идеи гражданских ценностей или публичного блага. Да, они часто говорят о сообществе, имея в виду пользователей своей платформы. Однако это совсем не то, что имеют в виду гражданские хакеры, когда говорят о потребностях делать технологии ориентированными на местные проблемы. Таким образом, гражданские хакатоны важны как минимум по этим причинам, хотя, конечно, есть и множество других.
– Какие тенденции в развитии движения за гражданские технологии вы видите? Я помню, что окончание книги было достаточно пессимистичным из-за избрания Дональда Трампа.
– Да, когда я заканчивал книгу, у нас появился новый президент. Я начал размышлять, к каким последствиям это может привести. С одной стороны, мы могли увидеть перемещение повестки гражданских технологий на более локальный уровень, и я думаю, что частично это мы и наблюдаем. Другая возможность связана с тем, что гражданские технологии становятся более политизированными.
На избрание Трампа и доминирование технологических корпораций гражданские хакеры отреагировали использованием технологий для политических целей. Кажется, сейчас мы наблюдаем, что все больше активистов начинают обращать внимание на то, как технологии структурируют публичную жизнь, как организованы социальные и политические институты и каким образом они могут изменить текущую ситуацию.
Я думаю, что политизация открывает новые возможности, но закрывает другие. Это во многом показывает, что техническая работа, кажущаяся нам нейтральной, такой на самом деле не является, потому что в деле всегда намерения людей, которые ее создают.
– А как могут развиваться гражданские технологии, когда государство все больше дистанцируется от гражданского общества?
– Одна из возможностей – работать на уровне сообществ и заниматься социальными проблемами, актуальными для них. Гражданские технологии вовсе не обязательно подразумевают работу с правительством. Думаю, это во многом про самоуправление и то, как мы решаем проблемы между собой. В США есть примеры историй афроамериканского активизма, которые во многом связаны с тем, что сообщество в какой-то момент поняло, что государство не придет им на помощь, поэтому необходимо решать проблемы самостоятельно. Это сложный путь, и трудности, которые встречаются при работе непосредственно с сообществом, сильно отличаются от тех, что возникают при взаимодействии с правительством.
