Ольга Барабанова — социальная предпринимательница, основательница компании Kinesis, создающей ультралегкие инвалидные коляски. А еще она автор двух успешных краудфандинговых кампаний на Planeta.ru с общей суммой сбора более двух миллионов рублей, соосновательница маркетингового агентства «ОМ», одна из создателей и попечительница нового благотворительного фонда «Продвижение». В эфире подкаста «И все-таки» Ольга рассказала Planeta.ru о том, чем коляска отличается от велосипеда, как устроена реабилитационная индустрия в России и почему работать в хосписе не страшно, а просить поддержки не стыдно.
Изобрести «Лисапед»
— «Лисапед» — это компания, которая уже шесть лет производит детские велосипеды. Мы с мужем придумали их для собственных детей, когда поняли, что на отечественном рынке нет качественных бюджетных велосипедов. Большинство моделей неудобные, их нельзя поставить на крышу машины и невозможно перевезти в лифте. Бизнес-идея по созданию комфортного средства передвижения превзошла наши ожидания — оказывается, многие родители увлекаются детским велоспортом, ведут активный образ жизни и просто любят «Лисапед» за его социальную миссию. Если бы не было «Лисапеда», Kinesis никогда бы не родился. Именно в «Лисапеде» мы отточили технологию работы с карбоном. В Kinesis работаем с теми же комплектующими и материалами. Перспективы развития производства карбоновых инвалидных колясок мы с мужем оценили после поездки на Rehacare в 2017 году — это самая большая выставка реабилитационного оборудования в Европе. И уже спустя полгода появился первый прототип коляски Kinesis.
Долгое время я была волонтером в «Доме с маяком». Многие думают, что в хосписах страшно, но это миф. Например, Первый московский хоспис — это очень красивое место, напоминающее английский загородный дом в центре Москвы. Система входа в проект организована очень хорошо. Сначала ты заполняешь анкету волонтера, потом проходишь обучающий тренинг, затем работаешь с детьми на мероприятиях и только потом можешь идти помогать в семью.
Работа в хосписе дала мне понять три вещи. Во-первых, я не командный игрок. Я могу быть только начальником, причем иногда довольно категоричным. Во-вторых, именно там я увидела, что легкая коляска не менее важна, чем легкий велосипед. В-третьих, я не получаю радости от работы, если не чувствую отдачи от людей. Мне хотелось заниматься чем-то социально значимым. Так и появилась компания Kinesis.
Не клапан сердца
В Kinesis сейчас работают двенадцать человек, из которых шестеро задействованы на производстве. У нас производство полного цикла — все коляски, которые мы создаем, произведены полностью у нас. Мы покупаем только вилсеты — колеса. За прошлый год мы изготовили 200 колясок, из которых 70 были предоставлены людям на благотворительной основе. Это маленькие объемы, потому что каждая коляска делается индивидуально, а ковидный год замедлял темпы работы. К концу этого года мы рассчитываем выпустить около 300-350 колясок. При этом потребность в колясках в России — около 40 тысяч в год, а помимо нас активные инвалидные коляски здесь производит только одна компания.
У нас пока маленький цех, а не промышленное производство. Увеличение масштабов работы позволит снизить стоимость колясок, выпускать их серийно, улучшать качество, разрабатывать что-то новое. Парадоксально, но на мировой рынок выйти проще, чем на российский, легче получить регистрационное удостоверение. В России сейчас меняются нормативные акты, и процесс выдачи удостоверений заморожен.
Для продажи велосипеда не нужно ничего, кроме сертификата Ростеста, который делается за один день и стоит 30 тысяч рублей. Активная инвалидная коляска — это не глюкометр, не аппарат ИВЛ, не клапан сердца. Это такой же велосипед, которым пользуются люди, которые не могут крутить колеса ногами, поэтому крутят руками. Больше никакой разницы нет. Коляска не может ударить током, не может выбросить своего пользователя, и даже если сломается под человеком, вреда здоровью нанесено не будет. Соответственно, регистрационное удостоверение не может стоить полтора миллиона и делаться два года. Но почему-то у нас именно так.
Не надо бояться просить
Для оформления регистрационного удостоверения медицинского изделия Росздравнадзора нам пришлось запускать крауд-кампанию на Planeta.ru. Люди поддержали нас, потому что понимали, что это абсурдная бюрократическая процедура, но именно это удостоверение позволит нам работать с государством и помогать своими колясками нуждающимся.
Это был уже второй крауд-проект Kinesis. Во время первого мы собирали деньги, чтобы подарить коляски нуждающимся. Краудфандинг был очень важен для нас не только потому что мы хотели изготовить коляски. Мы хотели получить обратную связь, собрать отзывы от пользователей. Крауд-кампания помогла нам обзавестись новыми контактами, познакомила нас с волонтерами. Она показала, что не надо бояться просить. Люди часто стесняются это делать, особенно если помощь кажется недостаточно весомой. Например, родители иногда отказываются делать сбор на коляску для ребенка, потому что «он же не умирает». Запуская краудфандинг, нужно понимать, что какое-то время придется направлять все усилия туда. Придется идти и всех просить. В этом нет ничего зазорного — я не занимаюсь мошенничеством, не ворую деньги. Я хочу реализовать свою идею. Если ты не хочешь ее поддерживать — не поддерживай. Мы собрали средства на оформление удостоверения, подготовили пакет документов и теперь ждем.
Сталкиваться с горем нормально
После первого крауд-проекта мы сделали коляску для девочки Маши из Белгорода. Она пробежала на этой коляске полумарафон, а бабушка стала чаще возить ее на занятия. Примерно в то же время мы изготовили коляску для мальчика Ярослава, у которого с рождения ДЦП. Для него это была первая активная коляска. В итоге в 15 лет он приобрел автономность, стал пользоваться общественным транспортом, ходить на занятия. Сейчас он ездит на курсы, учится на журналиста. Одну из первых колясок мы сделали для девочки Миланы. Когда она первый раз приехала к нам на примерку коляски, она была совсем маленькая, ей было два с половиной года. Ей было сложно держать голову, крутить колесо она могла только одной рукой, с трудом держалась в коляске. Спустя месяц девочка легко ездила по квартире, а через год она стала совершенно независимой в своей коляске. Одна мама сказала, что с появлением нашей коляски уменьшилось количество сочувствующих и жалостливых взглядов в их сторону.
За время существования Kinesis было немало историй, которые меня тронули. Как я вывожу? Помогают психотерапия и осознание, что сталкиваться с горем в жизни — это нормально. Я понимаю, что есть смерть, и спокойно к этому отношусь. Мне не тяжело утешать, мне не тяжело помогать. Это какие-то базовые вещи, не требующие сверхусилий. Мне кажется, это понимают все люди, у которых есть дети. Мне тяжело сталкиваться с агрессией, которая, к сожалению, часто исходит от людей, работающих в нашей сфере. Это, в первую очередь, сотрудники некоммерческих организаций, как мы их называем, «выгоревшие свои».
Доступная среда без кавычек
В России практически нет реабилитационной индустрии. В норме человек, столкнувшийся с инвалидностью, должен получать дорожную карту. Социальный работник должен оценить условия жилья и предложить либо адаптировать квартиру, либо переехать в другое доступное жилье. Это позволяет человеку с особенностями здоровья реализовывать свои базовые потребности — например, он сможет сам подъехать к раковине, помыть руки, увидеть себя в зеркале, воспользоваться туалетом, душем, кухней, то есть вести привычный образ жизни. Если полученная инвалидность не позволяет человеку остаться на прежнем месте работы, государство должно предоставить ему возможность переквалификации. И, естественно, социальный работник должен объяснить, как получить компенсацию за приобретение коляски и где ее можно выбрать.
К сожалению, у нас в стране таких отлаженных механизмов нет. Человек должен сначала доказать свою инвалидность, а затем подтверждать ее каждый год. И в итоге получить от государства тяжелую неудобную коляску, которая не рассчитана на активный образ жизни — зачастую она просто не проходит в лифт.
Поэтому и появление фонда «Продвижение» было неизбежным. Я очень не хотела его открывать и до последнего надеялась, что мы справимся без некоммерческой организации. Ведь есть другие НКО, которые покупают инвалидные коляски, есть огромная потребность в их приобретении. Но в один момент стало ясно, что либо мы сделаем фонд, либо мы вообще перестаем что-либо делать. Мне лично каждый день пишут около десяти человек, нуждающихся в колясках. С момента существования фонда прошло всего несколько дней, а заявок уже было больше тысячи. Конечно, больше всего обращений от родителей детей. Это связано с тем, что взрослые реже просят о помощи для себя. Есть стереотип, что поддержки, которую оказывает государство, достаточно, но это не так.
Система — очень медленный и неповоротливый механизм. Я очень надеюсь, что фонд позволит мне внести в этот механизм изменения. Люди должны получать то, на что имеют право согласно Конституции. У них должна быть доступная среда, возможность получить переквалификацию и современную реабилитацию. Мы планируем заниматься общественной деятельностью, работать с юристами. Например, сейчас попечитель фонда Яна Кучина вместе с «Яндексом» занимается разработкой слоя карт, который позволит построить маршрут с учетом наличия пандусов.
В Kinesis и в фонде я впервые в жизни почувствовала себя на своем месте. Я понимаю, что и как делать, мне не скучно, вокруг меня классные люди. Я верю, что когда-нибудь мы сможем говорить о доступной среде в России без кавычек. Думаю, все к этому идет, по крайней мере, в Москве точно.
«И все-таки» — это подкаст Planeta.ru о людях в краудфандинге. Герои выпусков запускают различные проекты с помощью народного финансирования и вдохновляют ими большое количество обычных людей.
