Конгресс свободной России показал, что инициатива в антивоенном сопротивлении перешла к низовым горизонтальным сообществам. Пока политики и философы не могут сформулировать ответ на вопрос «что делать?», активисты предлагают конкретные шаги и стратегии, которые прямо сейчас влияют на ситуацию и настроения российского общества.
Но признание ценности низового активизма мало что значит без усилий по организации настоящего диалога и системы взаимопомощи всех антивоенных сил. Что для этого нужно?
Во-первых, уметь слышать друг друга и защищать интересы друг друга. Формирование российского ненасильственного антивоенного движения — это вызов. Нужно помнить о том, что успешные антидиктаторские инициативы — это широкие инициативы, которые могут объединяться и работать друг с другом, забыв о предыдущих разногласиях. Сможем ли мы договориться? Я верю, что это возможно.
А во-вторых, надо научиться держать фокус и приоритеты антивоенного движения. Можно сколько угодно обсуждать «судьбы родины», рефлексировать рост диктатуры, но эти разговоры ничего не меняют. Лучшей реабилитацией всего «российского» было и есть регулярное антивоенное действие.
Теплица уже писала, как поддерживать активистов внутри России. Сейчас же я хочу поделиться идеями для системной поддержки. Я призываю пользоваться ими всех, кто обладает финансовым, политическим и медийным ресурсом и находится за рубежом.
Регулярно поддерживать низовые антивоенные инициативы и движения. Активистские, гуманитарные и правозащитные проекты не получают поддержки медиа во многом потому, что в движениях нет публичных персон. Но именно медийная поддержка, пожертвования и публичная агитация со стороны лидеров мнений побуждают людей вступать в локальные инициативы.
Консолидировать ресурсы эмиграции. Очевидно, что отъезд критического количества политически активных людей, независимых медиа и it-бизнеса — это удар для гражданского общества России. Поэтому для эмиграционных структур вдвойне важно, чтобы они сформировали видение, что и зачем они делают. При этом важно, чтобы ресурсы не оставались за рубежом и не было разрыва между теми, кто внутри и кто вовне. Внутри — самые близкие союзники, и цель эмиграции – агрегировать ресурсы для того, чтобы их передавать вовнутрь и работать напрямую с российским обществом.
Также новая эмиграция за счет доступа к европейским медиа и политикам должна быть защитником всех, кто выступает против войны. То есть лоббировать развитие системы гуманитарных виз для активистов и их близких, а также институциализацию статуса, защищающего активистов за границей, как минимум в Евросоюзе. Важно отслеживать ограничения прав на основе гражданства или национальности и привлекать внимание к проблемам граждан России и Беларуси.
Создать систему поддержки людей, которые столкнулись с репрессиями. Сейчас все россияне, кто занимается активизмом, правозащитными и социальными проектами и даже просто говорит что-то против войны, в группе риска. Система помощи разрозненная, и многие часто не знают, куда обратиться. Нужно создать широкую горизонтальную сеть помощи (как в РФ, так и вовне), которая будет включать юридическую и финансовую помощь и защиту, помощь по экстренному вывозу / релокации и рассказывать об этом в медиа. Каждый, кто протестует, должен знать, что его / ее смогут защитить.
Акцентировать успешные истории сопротивления. Для правозащиты любая успешная история — это достижение. Надежда на правовые инструменты не пустая надежда, а вопрос достоинства. Если граждане после материала сделают вывод, что нужно сотрудничать с правозащитой, защищать себя в судах перед лицом государственной машины, — это создаст новую практику отстаивания, сопротивления, чувство достоинства граждан. Поэтому заголовки про то, что в судах проигрывают 90%, перечеркивают достижения правозащитных организаций. Например, команда движения сознательных отказчиков от военной службы рассказывает истории призывников, которые добились направления на альтернативную гражданскую службу.
…Чтобы найти общий язык и расширить круги поддержки, разным поколениям и сообществам выходцев из России, настроенных против войны, необходимо принять, усвоить и практиковать следующие этические правила. Они довольно просты, но помогают легче наладить взаимодействие и улучшают качество взаимопомощи.
- Видеть все многообразие антивоенного движения и не обесценивать его в духе «ой, они в интернете что-то пишут, подумаешь, герои». С 24 февраля 2022 года в России появилось более 50 новых инициатив, некоторые из них представлены в антивоенном гиде «Медузы» и Теплицы (часть первая и часть вторая). Именно волонтерские проекты взяли на себя всю гуманитарную помощь тем, кто пострадал от войны. Активисты помогают гражданам РФ отказываться от военной службы, защищают права работников, уволенных за антивоенную позицию, организуют юридическую помощь, помощь во временной релокации и медийную поддержку фигурантам «антивоенных» дел (Черный февраль); продвигают методы гражданского ненасильственного сопротивления: уличные акции, киберактивизм (Весна); занимаются партизанской деятельностью (остановка товарных поездов, поджог помещений военкоматов); создают памятки по устойчивому подходу и повседневные правила безопасности, помогающие снизить риски задержаний и деанонимизации; борются с пропагандой и информационной блокадой: распространяют печатные антивоенные листовки, граффити, самиздатские газеты (Женская правда), стикеры и «вирусный» контент в соцсетях (Медиапартизаны); запускают партизанские соцопросы и независимые медиа. Отдельно следует помнить, что часть инициатив просто не может о себе рассказать из-за рисков и вопросов безопасности.
- Феминистки и коренные народы не объекты для шуток, а уважительное отношение ко всем — маркер политической грамотности. На любом событии должен быть соблюден гендерный баланс, а организаторам стоит следить за репрезентацией дискриминируемых групп людей. Женщины, представители национальных меньшинств, коренных народов, ЛГБТК+ сообщества, любые активисты должны быть в равной степени включены в обсуждение разных тем экономики, политики, социальной сферы, международных отношений. Это нужно, чтобы увидеть проблемы с разных сторон и найти для них эффективные решения.
- Старайтесь выходить из информационного и ценностного пузыря. Антивоенное сопротивление охватывает множество сфер жизни, и как правило, все они так или иначе связаны. Поэтому, выбирая кому и как помогать, а также пускаясь в публичные рассуждения, важно учитывать положение украинских беженцев в России и Европе, поддержку коренных народов России и деколониализм, влияние войны на уязвимые группы людей (женщины, ЛГБТК+, люди с инвалидностью и особенностями здоровья, дети и другие), экологические последствия войны, гражданское просвещение в России, права человека.
- Больше практики, меньше дискуссий. Свои усилия полезно применять на практике в форматах, которые приведут к общим действиям и плодотворной выработке решений. Это рабочие группы, читки, тренинги, стратегические сессии. Именно такие включенные форматы помогают осознавать свою агентность и лично брать ответственность за будущие изменения.
- Делитесь медийным ресурсом. В эфирах массовых медиа одни и те же гости, одни и те же эксперты. Если мы воспринимаем себя как антивоенное движение и солидаризируемся друг с другом, это значит, что мы готовы делиться своим медийным ресурсом и давать микрофон тем голосам, которые еще не слышны. Именно антивоенные инициативы работают в поле и подвергают себя большому риску, и они лучше знают реальные проблемы гражданского общества и его запросы.
- Харизматическое лидерство — устаревший иерархический конструкт, а борьба за место «царя горы» характерна как раз для мафиозного путинизма. Главный принцип и ценность российского низового антивоенного движения — солидарность, горизонтальность и отказ от иерархий. Именно децентрализация помогает достичь более широкой аудитории и сделать участие в антивоенном сопротивлении доступным для самых разных социальных групп. В движении нет лидеров, а значит оно более устойчиво к преследованиям. Нужно перестать делить ресурсы и думать о том, как мы можем друг друга представлять без конкуренции за деньги и внимание.
